ТРУДОВОЙ  ФРОНТ  ПОТОМКОВ  МАРААХ  ХОСУУНА

К 80-летию Великой Победы и Дню оленеводов Якутии

      “Неуважение к предкам есть первый признак безнравственности…”

                                                                                    А.С.Пушкин

В поисках оленей

… Николай второй день не слезал с учаха (ездового оленя). Он вместе с напарниками искал отбившихся оленей, вверенной ему бригады. Вскоре заметил на снегу их следы, за которыми отпечатались волчьи лапы: “Недавно прошли, надо опередить хищников”.

Затем повернул оленя туда, где, по его предположению должны быть пропавшие животные, ведь там много ягеля. Прибыв на место, крепко держа в руках дробовик, переделанный под ружье, стреляющее патронами, стоя за деревьями внимательно изучал местность. Вскоре увидел, как олени поедают корм на склоне заснеженной сопки. Затем на горизонте показались волки. Молодой, но уже опытный бригадир Николай Христофоров меткими выстрелами уложил первых двух матерых особей.

После недолгой погони за оленями Николай Федорович умелым броском аркана на ветвистые рога хора-самца заставил его подчиниться своей силе и воле. Поглаживая и успокаивая найденных животных, мысленно поблагодарил духов природы, благоволивших ему в поисках.

… Шел второй год Великой Отечественной войны. Законы военного времени были суровы, за любую провинность, утерю или хищение госсобственности карали строго, не взирая на возраст и положение. Забегая вперед скажу, что бригада Николая Христофорова за годы войны ни разу не допустила потерь и травежа животных…

Потомственные охотники и оленеводы

Николая Федоровича Христофорова (1917 г.р.), старшего брата нашего отца Виктора Федоровича (1930 г.р.), сородичи называли Саарама, это было его любимое выражение, что-то вроде “не робей, не мешкай”. Еще раньше в юности за быстроту и выносливость прозвали Сююрюк Ньукулай, что означало “бегун, проворный”.

Рассказывали, что во время учета оленей он догонял животное, убежавшее из корали и приводил обратно. Удачлив был Саарама и на охоте, не раз ходил один на медведя и всегда побеждал. Конечно, эвенки почитали “хозяина тайги”, никогда не называли вслух “медведем”. Но иногда северные хосууны были вынуждены убивать его, если хищник угрожал жизни и здоровью людей и оленей. Перед охотой и после обязательно проводили обряды прошения и поклонения духам тайги.

Он родился в многодетной семье Федора Федотовича Христофорова (1880 г.р.), моего деда, в прошлом тоже знатного оленевода, охотника и мастера кузнечных дел. Родные братья дедушки Гавриил, Степан и Спиридон еще в 30-х годах прошлого столетия прославились как промысловики – стахановцы. Все они уроженцы села Куонара Жиганского района.

Так, в книге “Куонара”(составитель М.И.Шадрина) читаем, что согласно архивным данным, за 1938-1941 годы Гавриил Федотович добился выполнения плана заготовки пушнины на 116-130 процентов, сдав ее государству на более чем 10 тысяч рублей. Степан Федотович соответственно на 102-106 процентов на сумму 8,6 тысячи рублей. Оба одними из первых в Заполярье были удостоены Почетного знака “Отличник охотромысла” Наркомзага СССР в 1941 и 1943 годах. Знаком “Охотник – ударник” еще раньше был отмечен их родной брат Спиридон Федотович. От них пошли многие династии в Жиганском районе и за его пределами. Все они с моим дедом Федором Федотовичем – сыновья известного в этих краях в XIX веке эвенкийского шамана Федота Николаевича Христофорова – Мараах Ойууна (Хосуун). Впрочем, это уже совсем другая история…

Самая дорогая награда

В детстве, да и потом, мы, дети Виктора Федоровича, звали Николая Федоровича дедушкой. Он был старше нашего отца на 13 лет. Как уже сказано, Николай – Саарама был умелым бригадиром оленеводов и знатным промысловиком.

Вот что рассказывает его дочь Татьяна Бурцева, педагог, активная общественница, краевед: «Отец возглавил бригаду оленстада в 16 лет. Когда началась война, ему было 24 года. В то время с Крайнего Севера местных на фронт не призывали, все силы населения были брошены на охоту, оленеводство и рыболовство, они приближали Победу в глубоком тылу. Тяжелые условия труда, обязательные подписки на займы гособлигаций усугубляли и без того нелегкий быт колхозников местности Куонара. Дети работали наравне со взрослыми.

Однако, за годы войны здесь не было допущено гибели людей от голода, наоборот, выросло поголовье оленей и коров (!), улучшились показатели по охоте и рыболовству. В этом, несомненно, есть заслуга Николая – Саараама, и его родных дядьев по линии отца. Впоследствии, живя в Кыстатыаме, отец также добивался успехов в оленеводстве, обучил многих этому делу.

В марте 1947 года ему одним из первых вручили медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 г.г.» с изображением И.В.Сталина. Николай Федорович считал ее самой высокой и дорогой наградой в жизни. Такую же медаль получили впоследствии его родные брат и сестры – Виктор, Татьяна и Александра, которые, несмотря на юный возраст, помогали взрослым в тылу».

… Когда в 70-80 годах мы с отцом приезжали в урочище Николая Федоровича поохотиться на уток и порыбачить, нас тепло и ласково встречала его супруга Анна Михайловна. Она всю жизнь кочевала вместе с мужем, лечила народными средствами, как людей, так и оленей. Они родили и воспитали четырех детей, от которых пошли многочисленные фамилии в районе и за его пределами.

Знатный охотник и кузнец

Несколько слов о моем деде Федоре Федотовиче (1880 г.р.), отца Николая – Саараама. Всю жизнь он провел в тайге: пас оленей, охотился, знал кузнечное дело.

Когда ему было за 80 лет, в 60-х годах он одно время жил вместе с нами в Жиганске. По утрам сопровождал меня до детского сада, вечером забирал обратно. Как помню, дедушка был небольшого роста, чуть сутуловатый старик с редкой бородкой, с довольно крупным носом. Курил трубку, куда заправлял махорку. Одевался просто, но всегда выглядел опрятно и чисто. Откуда мне дошкольнику было знать, каким на самом деле он был человеком, сколько ему пришлось пережить за долгую жизнь.

Уже потом отец рассказывал мне, что дед не раз спасал сородичей в голодные годы, выезжая далеко за пределы улусы в поисках диких оленей. Всегда возвращался с богатой добычей.

А еще старец был известен тем, что ковал и мастерил из железа различную утварь, мог переделывать дробовики в ружья, стреляющие картечью. Немало стрелков приходили к нему, чтобы он привел в порядок их старые кремневки и берданки. Из этих ружей было добыто много пушнины в Фонд обороны.

Во время Великой Отечественной Федору было уже за 60. Но он по-прежнему ходил в тайгу, держал оленей, помогал детям по хозяйству, мастерил и ремонтировал железные вещи. Умер мой дедушка, в начале 70-х годов, когда ему было за 90 лет, оставив после себя большую родню.

Моя мама Александра Афанасьевна (ей сейчас 90 лет), вспоминает, как читала ему книги, рассказывающие про жизнь на Севере. Иногда дед одобрительно качал головой: «Ок -сиэ, это точно сказано про нас…»

… Давно нет на карте небольшого, но милого сердцу немногих оставшихся в живых людей села Куонара Жиганского района. Их переселили в другие места во время укрупнения колхозов в середине 50-х годов прошлого века. Ушли в мир иной мои родственники, ковавшие Победу в глубоком тылу. Заросла бурьяном проселочная дорога в Куонаре, по которой они в детстве бегали босиком.

Мы обязаны не только помнить о них, но и рассказывать потомкам об их подвиге. Люди живы, пока жива память о них…

P.S. Мои предки по отцу Виктора Христофорова – все были оленеводами-охотниками. Виктор Федорович после окончания семилетки в Жиганской школе начинал трудовую деятельность оленеводом, затем ветсанитаром оленеводческой бригады. Был комсомольским лидером в Куонаре и Кыстатыаме, секретарем сельсовета, заместителем председателя колхоза,  управляющим и зоотехником совхозного отделения. Долгие годы работал в партийно-советских органах, в последние годы жизни руководил Советом ветеранов Жиганского района…

Валентин Христофоров

На фото: Николай Федорович и Анна Михайловна Христофоровы, снимок сделан после ВОВ